Протестный митинг с участием представителей ЛГБТ-сообщества в Нью-Йорке.
Фото: GLOBAL LOOK PRESS
Феерическая история: трансгендера-недомужчину (по паспорту уже мужик, а половой орган остался женский) переводят из СИЗО, где он/она ждал/ждала этапа в одиночной камере, на зону. Мужскую, согласно "купленным билетам" (полученным при смене пола).
Вой из-за этого события - по всей Руси Великой. Пресса и правозащитники пишут: «Известно, что с ним будут делать на мужской зоне», «Нет, на женской тоже станут издеваться». Последнее, кстати, говорит жена осужденного: попав в СИЗО, он вступил в законный брак (я же говорю - история феерическая).
И сёрфинг по сети показывает, что ситуация эта не первая: точно также не знают, куда девать «женщин» с мужскими половыми органами («Анна Петровна Спешнева по паспорту»): на женской, как и на мужской зоне таким места нет.
На фоне страданий пенитенциарной системы хотелось бы обратиться к трансгендерным персонам, как правильно называются эти люди.
Вот вы - личности, принявшие серьезное решение по перемене пола, с детства убеждённые, что родились не в своём теле и - мало того! - сумевшие убедить в этом психиатров-сексологов.
Вы не могли бы чуть тщательнее просчитывать последствия ваших действий?
Мне понравилась фраза в одной из статей про нынешнего сизострадальца Назара Гулевича: «Отрезав грудь, он отслужил в белорусской армии — в кинологической службе. Отправиться туда ему пришлось, поскольку он получил паспорт на мужское имя, и его поставили на военный учет».
Вот! Назвался мальчиком - терпи, исполняй военный долг.
Или обратный пример: история свердловчанки Юлии Савиновских, которая сначала взяла под опеку государственных детей (за деньги), а потом удумала трансгендерный переход. Когда опека в ужасе прибежала изымать мальчишек, трансмамаша очень удивилась (сложить два и два до операции, видимо, была не в силах), и пустилась врать, что «просто уменьшила молочные железы». Ей, закономерно, не поверили, и она, как и планировала, стала мужчиной Френсисом. Дети остались в детдоме.
Мораль: любишь медок, люби и холодок. Признаешь проблемы с идентификацией пола - лишаешься должности воспитателя государственных детей. Логично, по-моему.
Но самое неприемлемое и странное, на мой взгляд, - начатый и незавершенный переход, когда люди становятся «кентаврами»: снизу одно, сверху другое. «Трансгендера избили при попытке зайти в женский туалет», - приходится слушать и такие новости.
И хочется спросить персон: вам это - зачем? Вы же решили? Вы с детского сада страдали, что вы Люся, но родились в теле Васи? Ну, так вперёд! Государство идёт вам навстречу, признаёт ваш диагноз, в соседней братской Белоруссии операцию даже делают бесплатно. Не создавайте же проблемы государству-обществу в ответ...
Ясное дело, «кентавры» не услышат: они как раз не могут решиться окончательно, часто меняют только паспорт, шаг вперёд и два назад. В общем, недаром трансгендерность ещё два года назад считалась психическим расстройством, да и сейчас с этими ненормотипичными гражданами работают именно врачи.
Поэтому я сделала бы так: отправляла трансгендеров, совершивших преступление в стадии перехода, сидеть не на зону (это, действительно, жестоко) и не в СИЗО (изоляторы переполнены), а в больницу формата «дурка», куда сажают маньяков, либо специально созданную под такую проблему. Необходимые изменения в законодательстве произвести нетрудно.