Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+6°
Boom metrics
Звезды30 марта 2015 13:40

Дело «Тангейзера», или Где ты был, Фронт Сопротивления?

Наш колумнист - о скандале вокруг нашумевшей постановки оперы Вагнера
Борис Мездрич уволет с поста директора Новосибирского оперного театра...

Борис Мездрич уволет с поста директора Новосибирского оперного театра...

Фото: Андрей КОПАЛОВ, Архив «КП»

Итак, Борис Мездрич, директор Новосибирского оперного театра уволен. На его место назначен Владимир Кехман, который уже возглавляет Михайловский театр в Санкт-Петербурге, и теперь, стало быть, будет руководить сразу двумя театрами. Но к этому мы вернемся, а сначала давайте разберемся все же, что произошло. Без претензий на истину, разумеется. Но по-честному.

Исходные факты: премьера оперы Вагнера «Тангейзер» в постановке Тимофея Кулябина состоялась в Новосибирском оперном театре в конце декабря прошлого года. Действие перенесено в современность, и главный герой Генрих Тангейзер снимает фильм, одним из персонажей которого является Иисус. И все бы ничего, если бы не злополучный плакат на сцене (и на рекламе спектакля), где персонаж постановки (то есть Иисус) изображен на фоне гигантской обнаженной женщины, и собственно, своей фигурой прикрывает то, что следует прикрывать. Вот. Новосибирский митрополит Тихон написал в прокуратуру, там возбудили дело об оскорблении чувств верующих против директора театра Мездрича и против режиссера. Суд снял обвинения с обоих, но прокуратура подала кассацию. После этого состоялось совещание в Министерстве культуры, по итогам которого директору было предложено убрать провокационный постер и извиниться перед оскорбленными. Постер убрали, извинений не последовало, митрополит собрал митинг – Мездрича уволили, Кехмана назначили.

И все. Буря поднялась с жуткой силой. Многие, очень многие возмущены произволом и злодейством – «…это не просто плевок в лицо всей этой элите, это показательный непристойный жест со стороны Министерства культуры и ее министра. Вот он вам всем сказал, кто здесь хозяин и что вы все будете делать, если он прикажет», - пишут в соцсетях люди, между прочим, умные, думающие и уважаемые. Общественность напоминает о советских «чистках», требует отставки Мединского и собирает подписи. «Злодей» Мединский чуть ли не оправдывается, говорит, что решение уволить Мездрича было вынужденным – мол, негоже, когда такой скандал полыхает. Андрей Звягинцев написал большой текст в «Снобе», где приводит цитаты, из которых видно, как на общественном заседании в Минкультуры священнослужители громили постановку и всех, к ней причастных.

При всем уважении, все происходящее – из серии, когда «оба хуже». Я ведь была на том заседании по делу «Тангейзера» в пятницу, тринадцатого марта. Оно было открытым, туда приглашались все – режиссеры, директора театров, писатели, общественные деятели… все. Представители церкви – да, пришли. А тех, кто теперь страшно негодует и кипит справедливым гневом, там не было! Не захотели, не нашли времени? Так что же после драки кулаками махать? Большой конференц-зал был заполнен только на четверть. И я буду сейчас писать, как было и что думаю.

Сразу говорю: я за «Тангейзер». Причем не глядя. Просто из принципа. Потому что Церкви церковное, а Мельпомене мельпоменное. Бабе цветы, дитям мороженое. И не надо путать. И шла я, предполагая битву за свободу искусства. Но весь мой пафос был напрасный. Не потому, что на свободу не нападали. Нападали. Но никто даже и не подумал защищать ее, «Тангейзер» и отважного директора Мездрича, не сдавшего ни своего спектакля, ни режиссера, ни коллектив. Он, достойный и смелый человек, принял удар на себя, он был на том заседании в одиночестве. Стенограмму его выступления вы можете прочитать на сайте министерства культуры. Там много интересного. Все остальные ораторы с разной степенью накала и разумной аргументации выступали против «Тангейзера».

И я вам скажу, что министр Мединский, как и его сотрудники, был, кажется, немного в шоке от происходящего. Он явно ждал дискуссии, а получился обвинительный монолог со стороны церкви, апофеозом которого стала речь актера Николая Бурляева. Он пламенно клеймил всех причастных к «Тангейзеру», причем тут под раздачу попал и Урин, пригласивший Кулябина поставить что-нибудь в Большом театре, и даже Мединский. Бурляев обвинил министра в том, что его ведомство дает деньги на что ни попадя, то есть вот на такие постановки, как «Тангейзер»: «Давайте будем более внимательны к тому, что поддерживает Министерство культуры, потому что уже в Общественном совете есть недоверии мягкотелости, бесхребетности управления нашей культурой». Собственно, всю эту драматическую речь сам Мединский и прервал, призвав всех собравшихся говорить по существу и высказывать другие точки зрения. Мы же, мол, тут для дискуссии собрались. Адепты конспирологии могут сейчас сказать, что этот бурляевский «наброс» и «перегиб» был спланирован для отвода глаз. Это пожалуйста, вольному воля, но те известные и уважаемые люди, от кого можно было бы ждать этой самой «другой точки зрения», и к кому бы прислушались, МОЛЧАЛИ.

Неужели, кроме Олега Павловича Табакова, написавшего еще раньше открытое письмо, где он ясно заявил свою позицию, и Марка Анатольевича Захарова, тоже написавшего такое письмо, а потом и официально пригласившего Тимофея Кулябина работать в «Ленком», больше не нашлось сторонников у свободы творчества? Да я прекрасно знаю, что они есть, и что они красноречивы и убедительны. Но почему только в Фейсбуке, среди своих? Нет, ну правда? Или открыто выступить, это не наш метод? А после драк кулаками махать – это, наоборот, наш? Это что, трусость? Или это протест такой, в виде игнорирования? Ну так какой протест – такой и результат. Кстати, некоторые (я не буду даже писать, кто) примерно на половине заседания, просто ушли. Не демонстративно и возмущенно, что можно было бы понять, а просто, вежливо попрощавшись с министром культуры, ушли по делам.

Новосибирский театр передали Владимиру Кехману, когда-то бизнесмену и банановому королю, потом директору Михайловского театра. Почему именно ему – никто пока не объяснил. Но тот факт, что Владимир Кехман незадолго до назначения очень возмущался «Тангейзером», вызывает противное чувство. Нехорошее это совпадение, прямо скажем. Как он будет управлять двумя огромными и значимыми театрами, расположенными на расстоянии в полстраны друг от друга, неясно. Может быть, у Новосибирского оперного теперь судьба падчерицы, а может, сбудутся ожидания тех (это пока такие закулисные разговоры), кто делает ставку на талант «антикризисного менеджера» господина Кехмана. Ему действительно придется решать крупную проблему – найти возможности для диалога деятелей культуры и представителей новосибирской церкви. Их противостояние ведь не с «Тангейзера» началось, а раньше, году так в 2012-м, когда при содействии тамошней епархии была запрещена выставка работ Пикассо, потом отменен концерт Мэнсона и так далее.

Обидно. Прежде всего из-за упущенной возможности – все можно было решить еще полмесяца назад, в пятницу 13-го. Помешала обоюдная предвзятость и нежелание обсуждать, слышать друг друга, просто поговорить.

P.S.

И вот что важно. Я, конечно не могу говорить о художественных достоинствах постановки «Тенгейзера» в Новосибирске – хотя бы только потому, что я ее не видела (просто не успела на видеопоказ спектакля, организованный в Минкультуры, но те, кто выступал на слушаниях, были в курсе темы и их нельзя обвинять в том, что они не видели, но осуждают. Видели). Но давайте никто из нас не будет забывать, что мы живем в реальности, где все сложно. И если вера в Христа поддерживает в этом мире огромное количество людей, помогая им жить и надеяться на высшую справедливость, то надо стараться не задевать их чувства, которые не отстегнешь при входе в театр. С другой стороны, хотелось бы, чтобы религиозные люди ответственнее относились к своей вере и не ходили бы в Великий Пост по театрам. Зачем на обиды нарываться? Я наивно надеюсь, что можно быть чуточку добрее и дальновиднее, чтобы не создавать таких ситуаций. А если уж случилось такое – то корректировать по возможности. Борис Мездрич не захотел извиняться, сказал, что не знает перед кем. Но я думаю, что это от горечи – так бывает, когда тебя просто бросили те, кого ты считал союзником.